Они были настолько поглощены своей беседой, что совершенно не замечали, что делается вокруг.

Вдруг что-то их встревожило. Они подняли головы и увидели высокого грустного человека, стоявшего прислонившись к стене дома. Он кивнул им.

— Очень интересно, — сказал он.

— Кто вы? — спросила Джейн.

Глаза человека с грустным лицом слабо блеснули.

— Инспектор Скотленд-Ярда Фаррел, — кротким голосом ответил он. — Мне было очень интересно выслушать ваш рассказ и рассказ этой молодой леди. Иначе нам было бы трудно поверить ей — по ряду причин.

— Например?

— Ну, например, сегодня утром настоящая великая княжна вместе со своим шофером уехала в Париж.

Джейн тихо охнула.

— К тому же мы знали, что американка уже приехала в Англию, и ожидали от нее чего-нибудь в этом роде. Прошу прощения, я на минутку.

И он вбежал по лестнице в дом.

— Я думаю, с вашей стороны было очень любезно заметить эти туфли, — внезапно сказала Джейн.

— Признаться, я сделал это машинально, — ответил молодой человек. — Меня воспитывали как будущего обувщика. Ведь мой отец в некотором роде обувной король.

Он хотел, чтобы я занялся тем же, что и он, женился и остепенился. Вот так-то. Принцип — никак не выделяться. Но я хотел быть художником. — Он вздохнул.

— Я не хотела вас огорчить, — сказала Джейн.

— Я пытался чего-то добиться в течение шести лет. Но ничего не выходило. Художник из меня никакой. Наконец мне в голову пришла хорошая мысль — бросить все это и вернуться, как блудный сын, домой. Меня ждет прекрасная карьера.

— Работа — великая вещь, — понимающе согласилась она. — Как вы полагаете, вы могли бы дать мне померить сделанные вами туфли?

— Я могу предложить кое-что лучше, если вы согласитесь.

— Что же?

— Пожалуйста, не задавайте пока вопросов. Я все скажу вам потом. Знаете, до вчерашнего дня я не встречал ни одной девушки, на которой хотел бы жениться.

— А вчера?..

— Я увидел ее на благотворительном базаре. И потом смотрел на нее — только на нее единственную!

Он очень решительно посмотрел на Джейн.

— Как хороши эти дельфиниумы, — торопливо сказала она. Ее щеки порозовели.

— Это люпины, — сказал молодой человек.

— Не важно, — сказала Джейн.

— Абсолютно не важно, — согласился он и придвинулся к ней чуть-чуть ближе.

Удачное воскресенье

— Нет, действительно, это просто восхитительно, — уже в четвертый раз повторяла мисс Дороти Пратт. — Вот бы эта старая ведьма сейчас меня увидела. Со всеми своими Джейн!

«Старой ведьмой» мисс Пратт величала достопочтенную миссис Маккензи Джонс. Она предлагала Дороти место горничной, но, видите ли, у нее не слишком подходящее имя для прислуги! Эта старая дура отказала мисс Пратт только потому, что та не пожелала зваться Джейн, хоть это и было ее второе имя.

Спутник мисс Пратт ничего на это не ответил — ему было не до разговоров. Когда вы только что купили за двадцать фунтов сильно подержанный «остин» и выезжаете на нем всего только во второй раз, все ваше внимание поглощено одним — правильно действовать руками и ногами и ничего не перепутать.

— Ax! — воскликнул мистер Эдвард Пэлгроу, поворачивая машину с ужасным скрежетом, что заставило остальных водителей чертыхнуться и брезгливо усмехнуться.

— Ты совсем не умеешь разговаривать с девушками, — обиженно заявила Дороти.

Как раз в этот момент на него истошным голосом заорал водитель омнибуса, и мистер Пэлгроу был избавлен от необходимости оправдываться.

— Ну и наглый тип, — фыркнула мисс Пратт, вскинув голову.

— Я всего лишь хотел, чтобы он притормозил, — с горечью проговорил ее обожатель.

— Что-нибудь не так?

— Тормоза на этой развалине совершенно не желают слушаться, — ответил мистер Пэлгроу. — Жмешь-жмешь, никакого толку.

— О Тэд, за двадцать фунтов нельзя ожидать слишком многого. Но ты подумай: мы с тобой в самой настоящей машине едем в воскресенье за город, как все приличные люди.

Снова скрежет.

— Ага! — сказал Тэд, покраснев от удовольствия. — Сейчас уже лучше.

— Ты прекрасно ведешь машину, — восхищенно заявила Дороти.

Вдохновленный ее словами, мистер Пэлгроу предпринял попытку обогнать несколько машин. Его тут же остановил полисмен.

— Да-а, — сказала Дороти, когда они, заплатив штраф, подъезжали к мосту Хаммерсмит. — Не понимаю, куда смотрит их начальство. Мне кажется, они вели бы себя повежливее, если б знали, что на них можно пожаловаться.

— Вообще-то я совсем не собирался ехать этой дорогой, — грустно сказал Эдвард. — Я хотел выехать на Грейт-Вест-роуд, да не вышло.

— Ничего, с каждым может случиться, — сказала Дороти. — Такое и у моего хозяина было. Это обошлось ему в целых пять фунтов.

— А полиция все-таки неплохо работает, — великодушно сказал Эдвард. — Никому спуску не дает. В том числе и этим щеголям, которые не моргнув глазом могут купить себе парочку «роллс-ройсов». Ну и что! Чем они лучше меня?

— А еще они могут купить какие угодно ювелирные украшения… — со вздохом сказала Дороти. — В магазинах на Бонд-стрит. Хоть бриллианты, хоть жемчуг, хоть.., уж не знаю что еще! Ты только на минутку представь: колье от Вулвортса [16] .

И она погрузилась в сладкие грезы. А Эдвард опять получил возможность сосредоточиться на главной своей задаче. Ричмонд они проехали без приключений. Перебранка с полицейским немного взвинтила Эдварду нервы, и теперь он избрал самый надежный способ: послушно тащился за впереди идущими машинами, ожидая возможности свернуть.

Таким образом они доехали до тенистой деревенской улицы, до того симпатичной, что туда с удовольствием завернули бы и опытные водители.

— Хорошо, что я сюда свернул, — довольным голосом сказал Эдвард. Он был очень горд собой.

— Как здесь мило, — прощебетала мисс Пратт. — О, кажется, здесь продают фрукты.

И действительно, неподалеку стоял маленький плетеный столик, на котором были выставлены корзинки, до краев наполненные фруктами. Над столиком была вывеска:

«ЕШЬТЕ БОЛЬШЕ ФРУКТОВ».

— Почем? — осторожно спросил Эдвард, с невероятными усилиями поставив машину на ручной тормоз.

— Чудесная клубника, — сказал в ответ продавец. Весьма несимпатичный субъект с каким-то злобным взглядом. — Как раз для дамы. Ягоды очень спелые, только что собрали. И вишни тоже. Все местное. Корзиночку вишни, мэм?

— О, они выглядят очень аппетитно, — сказала Дороти.

— Они выглядят просто прелестно, — хрипло сказал субъект. — Эта корзиночка, мэм, принесет вам удачу. — И наконец он снизошел до ответа Эдварду:

— Два шиллинга, сэр, дешевле не бывает. Вы непременно бы со мной согласились, если б знали, что за чудо находится в этой корзинке…

— Как мило, — сказала Дороти.

Эдвард вздохнул и заплатил два шиллинга. Он мысленно произвел подсчет. Потом еще придется раскошелиться на чай, на бензин — эту воскресную поездку вряд ли можно будет назвать дешевой. О, это просто ужасно: куда-нибудь брать с собой девушек! Они всегда хотят все, что только попадается им на глаза.

— Благодарю вас, сэр, — угрюмо буркнул продавец, — В этой корзинке ягод побольше чем на два фунта, и каких!

Эдвард резко нажал на педаль, и машина чуть не наскочила на продавца вишен — она вела себя точно разъяренный эльзасец [17] .

— Извините, — сказал Эдвард. — Забыл, что она на ручном тормозе.

— Ты должен быть более осторожен, дорогой, — сказала Дороти. — Ведь ты мог его задеть.

Эдвард предпочел промолчать. Проехав полмили, они увидели прекрасное местечко на берегу реки. Оставив машину на обочине, Эдвард и Дороти удобно расположились на травке и стали есть вишни, бросив рядом воскресную газету, о которой тут же забыли.

— Какие новости? — наконец спросил Эдвард, растянувшись на земле и надвинув шляпу на глаза.